Своеобразный резонанс в средствах массовой информации вызвало появление учебного пособия «История украинского права» под редакцией доктора юридических наук, профессора Игоря Безклубого. К критике присоединился организованный «хор» преимущественно российских порталов, а также местный «правдоруб» Александр Каревин.
Самые славянские славяне
Что же вызывает у наших оппонентов наибольшее неприятие? Скверну видят, прежде всего, в критике авторами теории древнерусской народности. Ведь достижения современной науки «дают основания утверждать, что между украинцами и россиянами отсутствует любое антропологическое и генетическое родство».
И что же здесь нового, ужасного? По тексту пособия авторы ссылаются на утверждение известного российского (sito!) ученого, академика Российской академии наук, председателя музейного Совета РАН, председателя Российского отделения Европейской ассоциации антропологов, автора 250 работ по проблемам генетики, биологии и антропологии Татьяны Алексеевой. В одном из своих трудов она написала: «В отношении Ярославской, Костромской, Московской и Рязанской губерний дело решается сравнительно просто. Основу вятичей и поволжских кривичей составляют финно-угорские племена.
В физическом обличье западных кривичей (Псков, Полоцк, Смоленск, Тверь), радимичей, дреговичей отражены исходные славянские черты. Правда, у них обнаруживается сходство с соседями — летто-литовскими племенами.
В среднеднепровских тиверцах и уличах, волынянах и древлянах больше чем у других восточных славян отражены черты наиболее широколицыми, то есть они сохранили важную особенность, которая была характерным признаком славян в эпоху сложения … их общности.
Славяне новгородские в наибольшей степени сохранили исходные черты своих североевропеоидных предков: очертание головы, четкий профиль лица, светлые глаза и волосы».
И что здесь прибавить или отнять? Не скрывать же тот факт, что больше всего славянскому типу отвечали те племена, которые проживали на территории современной Украины и были предками нынешних украинцев! Если прежние советские, а нынешние российские ученые не авторитет для оппонентов, то позволим себе обратиться к изданию 1908 года «Очерки по истории русской культуры» Павла Милюкова, историка, министра иностранных дел Временного правительства. В его очерках содержатся утверждения, которые и 100 лет назад не вызывали никаких сомнений: «…из двух последних национальных элементов и сложилась, главным образом, русская национальность: из финнов и славян». В другом месте Милюков жалуется, что по физическим приметам наука пока еще не может определить признаки смешивания двух национальностей, однако «все мы на глаза готовы признать финские черты в типе великоросса». Как видим, в России умели и умеют мыслить объективными категориями даже тогда, когда они не очень приятны для духа национального самоутверждения.
Не мни, Каревин, из себя большего русского националиста, чем они. Их аристократизм, даже в такой острой проблематике, выделял уровень научной дискуссии.
В поддержку авторского коллектива пособия по «Истории украинского права» говорят также труды таких историков, как Николай Костомаров и Владимир Антонович. Собрания произведений как одного, так и другого выходили даже в условиях тоталитарной советской действительности, и при желании, с ними можно ознакомиться.
«За серьезные богохульства покарати нужно»
Однако перейдем к следующему пункту «обвинений». В пособии идет речь об устном разговорном русском языке, который, «в отличие от литературного, довольно убогий и недостаток лексикона компенсируется нецензурным ругательством». Жестко, но разве не справедливо?
Думаю, читателю хотелось бы узнать, как в древние времена закон, общество и государство защищались от проникновения этого позорного явления в повседневную жизнь народа. Нормы Устава князя Ярослава (церковного), действовавшие в Украине-Руси, содержали правовые санкции за сквернословие. Позже эти нормы заимствуются Литовскими уставами, которые, как утверждал в 20-х года прошлого века академик Всеукраинской академии наук Михаил Слабченко, стали нормами украинского национального права. В конечном итоге в 1743 году они были включены в Свод «Права, по которым судится малороссийский народ» и звучат чрезвычайно жестко: «Если кто-то на Пресвятую Богоматерь пресно Деву Марию неприличные или грубые слова говорить будет, такого богохульника ... карати телесно или шельмовати, или за серьезные богохульства его смертью покарати нужно». Следовательно, богохульство (нецензурщина) в Украине считалось преступлением против церкви и каралось серьезными санкциями.
Имела ли место подобная охрана общественной морали именно в части распространения нецензурной брани в московском царстве? Обратитесь к Стоглаву 1551 года, Соборному Уложению 1497-го, другим документам данного периода и вы там этого не увидите. Отсутствие четких правовых санкций на употребление нецензурной брани открывало шлюзы для их повсеместного использования.
Приведем отрывок из книги «Путешествие в Московию» Августина Майерберга, австрийского придворного советника и дипломата, посла в Москве в 1661—1661 го-дах: «Разговор гостей (московитов), как людей невоспитанных никакой школой или образованием, разит гнусностью, очень часто обидный для порядочного человека. Ругательство, увлечение наиболее гадкими делами или беспардонное хвастовство, которое обижает других, составляют разговорную речь и остроты многих ораторов». О, как это похоже на некоторых наших современников!
Во второй половине ХІХ века профессор отечественной истории университета Святого Владимира Владимир Антонович сравнил особенности употребления сквернословия представителями трех славянских наций. Вот что из этого вышло: «Относительно ругательств, то здесь абсолютное преимущество за московитом. Ругательство его весьма плодовито, грубиянское и слишком циничное. Поляк, когда и ругается, так не забывает повеличаться: ругательство у него кудрявое, театральное, не натуральное».
А разве украинцы в то время были другими? Не утверждаем категорически, однако при всем желании нам не удалось найти этому подтверждения.
Приводя цитаты, ни в коей мере не намереваемся оскорбить национальные чувства россиян. Даже начинающий заниматься историей знает, что одним из главных условий объективности исследователя есть его умение и желание воспроизводить события и явления в конкретных исторических условиях, не перенося сегодняшний взгляд во вчерашний, и наоборот.
«По воле государя и судей»
Авторы пособия не воспринимают критики относительно деспотического характера Московии, отсутствия в ней права и наличие произвола в действиях власти. Утверждаем, что отношения в Московщине регулировались в основном законом, что признает большинство современных российских исследователей. Напомним, что закон — это зафиксированное в письменном виде предписание верховной власти в государстве, применяемое лишь в пределах этой страны или на подвластных ей территориях.
В Московщине полновластие царя никоим образом не ограничивалось и никем не оспаривалось. Известная формула «Царь указал, а Боярская дума приговорила» четко указывает на механизм утверждения законов. Английский юрист Флетчер, издавший в 1591 году в Лондоне книгу о своем пребывании в Москве, отмечал, что закон здесь базировался на «воле государя и судей».
Судьи в Московии назначались (в Украине по большей части избирались и действовали коллегиально) и не были отделены от администрации. Как отмечал известный и авторитетный российский исследователь Василий Ключевский, «…на суд, как и на прочие отрасли управления, смотрели прежде всего как на статью кормления, дохода. Суд был не общественной должностью, а частным владением, делился на части, отдавался на откуп как частная доходная статья».
Идентичную оценку имеем и от современного французского ученого Рене Давида: «Созданное законодательным путем право представляло собой не выражение сознания и традиций народа, как в других странах Европы (в том числе и в Украине. — Авт.), а произвольное творение самодержавного властителя. Этот властитель был поставлен над законом».
Более того, недавно президент России сам отметил отсутствие в его стране в прошлом как права, так и демократии: «Сложности создания правового государства связаны и с историей, и с так называемым правовым нигилизмом, который в значительной мере был присущ России и 100, и 200 лет назад, а также с отсутствием демократических традиций. В нашей стране никогда не было демократии до 1991 года. Отмечаю: никогда — ни при царе-батюшке, ни в советский период, ни в любой другой». Чувствуешь, читатель, насколько созвучным с нашим является мнение главы нынешнего Российского государства?
Непосредственно для «каревиных» хочу заметить, что каждый соавтор пособия многократно доказал свою профессиональную пригодность публикациями, публичными защитами диссертаций. Два года назад я заявил о своем желании с ними работать и горжусь своим соавторством в одном из первых отечественных пособий по истории украинского права. И само название, и проведенное сравнение украинского права с правом московским и российским, которое продемонстрировало преимущества первого в части совершенства законодательной техники, наличия коллегиальности и большей демократичности правосудия, приоритетности обычных норм над писаным правом, — все это вместе вызывает безумную ярость у тех, кто привык украинцев видеть нацией, не способной к созданию государства и права. Пусть беснуются, а мы будем продолжать творить. Честно, объективно, качественно и доказательно.
